Каждый из нас хоть раз, но был в небольшом баре или ночном клубе, где все пространство заполняет оглушающая музыка, и всполохи света вырывают из темноты то одну танцующую группу, то другую. В этой вакханалии ритма бар — единственный островок покоя и размеренности. Движения бармена за стойкой отточены, но не суетливы.
Полированная поверхность темной столешницы ловит отражения похожих на кристаллы прозрачных бутылок с крепким алкоголем, разноцветных стеклянных бокалов, холодные блики подсветки.
В глубине янтарем светится пиво в стекле, рифмуясь с медовым цветом разливного в руке у бармена. Его фигура выступающая черным силуэтом, акцентирована энергичными мазками глубокого синего.
За барменом в верхней части картины — ритмизованная композиция из очерченных белым светом прозрачных бутылок на черном фоне и черных — на теплом охристом. Рефреном ей звучит второй ряд полок с противопоставлением черного и белого.
В работе сразу много ритмов. Это и ритм белых донышек стаканов, которые похожи на фасолины нот на нотном стане, и звучный аккорд бутылок на стойке, и неровные удары черного и белого на дальних полках, и короткое стаккато кранов в бочонках, и дождь литавр в блестках, усыпавших бокалы справа.
Композиция строится на сочетании диагоналей и вертикалей. Цветовые акценты заставляют глаз двигаться в такт ритмам, уходить и возвращаться. Автор держит зрителя внутри картины, используя рифмы формы и цвета. Глубокий темный янтарь в стеклянных бокалах на стойке повторяется в почти красном цвете этикеток на бутылках вверху справа.
Медовые оттенки пива в холодильнике через прозрачный кристалл кружки переходят в темную охру на покрытии барной стойки.
Рассматривать и находить эти рифмы и ритмы можно бесконечно, погружаясь в наполненную звуком и влагой живопись.
Но Андрей Сурнов не было бы мастером историй, если бы не изобразил в своей работе точную говорящую деталь. Она, как последняя нота, завершающая сложную композицию. Когда полифоническая пьеса уже сыграна, наступает пауза, и потом — одинокий звук, повисший в воздухе и оставляющий нас в ожидании будущего продолжения, которое придется домысливать самим.
Этой последней нотой, завершением всей картины стала лимонная корочка, оставленная на стойке — интимная и очень человечная деталь, которая рассказывает нам о посетителях клуба больше, чем самые подробные описания или фотографии.